| Смертный Рьемирр | Дата: Вторник, 24.05.2011, 00:45 | Сообщение # 1 |
Последователь 
Группа: Удаленные
Сообщений: 14
Награды: 1
Репутация: 3
Статус: Мы будем помнить его
| 1. Ник.
Рьемирр
2. Имя.
Полное имя: Рьёмирр Фьёрн’сшен.
Сокращенное имя: Рье, Мира, Мир, Фьёрн, Сшен… Да как угодно, хоть горшком.
Прозвище (если есть): Северный Ворон, но… как угодно, хоть…)
3. Возраст.
Возраст: забыт даже Книгой Судеб, откуда же его знать кому-либо еще? Выглядит на: когда – на двадцать пять-тридцать, а когда – и на все пару тысячелетий, если уж Рьё решит попрактиковаться в пронзительном взоре.
4. Магические способности.
Сон. Ничуть не магическая способность, слабость обычного смертного и сила тех, кого даже жизнь вычеркнула из Книги Судьбы. Лишь в этом Сне - истинная магия Рьёмирр, и лишь в этом Сне она – без слов – возвращается к своей сути. К Зиме.
Плюсы, возможности способности: время от времени Снежная дарует Фьёрн видения – кажущиеся обманчивыми или ясные, аки ледяная пустошь; добрые или терзающие, аки снежная буря. Зима не благосклонна к своим вассалам; Зима не лжива и не скрывает даже самую жестокую правду, и лишь правда откроется Рьё в сновидении, если того пожелает стихия.
Недостатки способности: как и всякий спящий человек, не являющийся ни котом, ни собакой, Фьёрн невероятно беззащитна. Ветры не защитят слуг, неспособных постоять за себя; это Север, и у Севера свои правила. Склонна к лунатизму.
Маленькая магия Северных пустошей: даже Теплая, Летняя Зима ластится к Фьёрн’сшен, смеясь невысказанными пожеланиям не-смертной и (в хорошем настроении) их исполняя. А если сильно повезет – то и Снежная вмешивается в жизнь подопечной, иначе какой интерес?
Плюсы, возможности способности: Фьёрн управляет северными ветрами и снежными бурями, снегопадами и уже упавшим снегом, изморозью и льдом над озерами, и зимним серебряным небом, и многим еще, а главное – всем в меру.
Недостатки способности: сила Рьёмирр целиком и полностью зависит от настроения Стихий: ветер, быть может, буйствует, и не даст подчинить Рьё даже сквозняк; а бури, быть может, скучают, и позволят Ворону занести пол-мира снегом – кто их знает, переменчивых?
5. Тип персонажа: : некогда смертный, ныне – забытый Книгой Судьбы.
6. Артефакты.
Название: Льярвэ. Более всего напоминает металлический «Ловец Снов»: изящные серебряные линии сливаются в паутинку, а точнее - в метлаллическую нетающую снежинку. В центре, где сходятся тончайшие нити серебра – плачет одинокой слезой небольшой сапфир.
Магическая сила: в полной мере неизвестна и самой Фьёрн’сшен. Льярвэ был с хозяйкой всегда, с того самого дня, когда вместо жизни Рьёмирр родилась Зима. Льярвэ и был частичкой этой Зимы – даже летом он холодил кожу смертной, напоминая той морозным дыханием: Зима близка. Зима рядом. Не стоит верить словам.
Льярвэ – единственный… друг. Тот-кто-без-слов. И эта его сила – самая важная, несопоставимая с любым магическим заклинанием, на которое Ловец, быть может, способен.
А на деле он ловит сны. Морозные, ледяные сны о той Зиме, в которой он существует; сны, где белые пустыни сверкают под алмазами звезд величиною с кулак; сны, где смертельной радугой переливается северное сияние, и где люди умирают от холода.
Ловит и отражает, как и каждая застывшая слеза Зимы. Зеркало холода, Льярвэ способен заморозить живое мерзлотой, отраженной из пойманных снов.
Недостатки: Льярвэ, вероятно, жив, но даром речи он не наделен, что в глазах Рьёмирр является главным достоинством Ловца, а в глазах обычного мага – недостатком.
Льярвэ – не посланник холода в Летний Мир, он лишь Ловец Снов. Он отражает Сны, и если Рьемирр видит сны о Зиме, Льярвэ отражает их позже; если Рьемирр к Зиме лишь прислушивается, Льярвэ – ее безобидный советник, атакующими способностями не обладает.
7. Внешность
«Северный Ворон. Не мы ее так прозвали, но и не она впервые назвала себя так… Это не прозвище, – это она и есть. Северный Ворон. Рьёмирр. Я не удивлюсь, если птицы древне-скандинавских мореходов отзывались на имя Фьёрн’сшен…»
Птица. В каждом движении ее – взмах крыла ворона: одинокого, свбодного, угольно-черного ворона. Такие не просто парят в небе, такие рассекают небеса, как драккар – волны. Самоуверенные, независимые, насмешливые птицы – символ столь же самоуверенного народа.
Черная. Всю ее можно описать парой слов: черная, зимняя. Весь облик Фьёрн – череда сменяющихся жестов и движений, настроений и чувств, оставляющих за собой лишь свободу и холод. Невероятно темная, всей сутью своей Рьё умудрилась оставить за собой свежесть раннего зимнего утра, блистающего серебром; таинственность полярной ночи, освещенной вязью серебрянных звезд.
Рьёмирр – это ночь, неровно отстрижеными по лопатки волосами трепещущая на северном ветру; это и темный бархат неба, слетающий с плеч длинным плащом. Такой бы ее запечатлел героичесий эпос, повествующий о Зиме, никогда и никем не написанный; но и люди видели ее точно такой же.
Шали и шелк, платья и джинсы, хлопок и лен; второе тысячелетие и древняя Греция; где бы Рьемирр не была, в каком бы времени не явилась, – она бы предстала летящей черной птицей. Будь то длинное, взметающееся на ветру вечернее платье или туника римлянина, Фьёрн не уступит любимому цвету. Это – часть ее Зимы, тьма белоснежного холода; это – и ее пернатые смольные крылья.
«Северный. Не Ворон. Северный. Она так много говорит о Зиме, которую надо видеть… но знаете, мы все уже видели ее Зиму. Она сама и есть Зима, пусть и не в белоснежном платье на карете снежной королевы. Зима.»
Снегом на черной ночи, звездами на небе… такая у Рьёмирр пронзительно белая, а правильнее - снежная кожа. Не видевшая теплого летнего солнца ни мгновения, знакомая лишь с ветренным ветром. Сильные, пусть и не мускулистые, руки; клонящаяся к худощавости фигура – все выдает в Рьёмирр дитя неплодородных Зим.
Но никакая бледность и худоба не говорили бы ни слова, если бы не лицо Рьёмирр - зимнее.
Говорят, глаза – зеркало души. Словам не стоит верить, повторяла сотни и сотни раз Рьёмирр, и глаза – это не зеркало, не бесчувственный посеребренный метал; это Душа и есть.
Призрачно-синий лед на снегу. Черным вихрем волос – шаловливый ветер, взметающий снежинки ресниц в небо, оседающий на губах бледным росчерком… переменчивый и обманчивый, но неизменно Северный, неизменно несущий Зиму. И глаза. Говорят, иногда, глубоко-глубоко в невидавших солнца расщелинах, лед становится синим-синим и живет собственной жизнью. Говорят, иногда, когда даже проказник-ветер не ласкает грани ледышек, они застывают сапфирами глубоко-глубоко в скалах. Говорят – один такой сапфир покорит любое сердце, скует, как однажды лед Снежной Королевы сковал мальчика Кая.
Слова – это ложь, сладкая и безумная; слова – развлечение летних Детей, и не им говорить о холоде Зимних скал, и не им вспоминать мальчика Кая… и не им рассуждать о синих сапфирах. Лед, поселившийся навеки в глазах; лед, ни разу не тронутый даже ветром; лед, свободный от всех ожиданий; отталкивающий, пугающий слишком синей синевой для небесной. Сковывающий душу владельца лед – вот что живет в глазах Северного Ворона, а не дар Снежной Королевы. Мертвый, отчаянно холодный камень.
8. Характер :
«Однажды в глаза и в сердце маленького мальчика попал кусочек льда, и с тех пор он ни видит, ни слышит Любовь; с тех пор он видит лишь Зиму.»
Одинокая и печальная, не умеющая ни любить, ни дружить; забывшая всякое теплое чувство, присущее человеку, – выросший Кай. Редкие знакомые смеются, сравнивая странную девушку с маленьким мальчиком из старой сказки, и Рьемирр смеется вместе с ними.
Мы не одиноки в нашей пустоте. Лето заставляет любить слова, и вам хорошо вместе.
Мы же любим Зиму, Льярвэ.
Странная птица, Северный Ворон. Кто-то жалеет ее: бедняжка, говорят, начиталась сказок в далеком детстве, да и заразилась холодом любимой Королевны. Кто-то смеется: безумная и безумная, что с нее взять? Кто-то презирает, не свыкшуюся с теплым летним миром. Погруженная в мечты. Асоциальная. Еретик. Психопатка. Как ее только не называли в разные времена и в разных местах – там, где Рьёмирр была и там, где ее не было, что-то ей запомнилось, а что-то – забылось. А что-то – и вовсе придумалась.
Какая разница? Слова.
Какая она? Фьёрн’сшен бы не ответила на этот вопрос. Фьёрн бы не ответила ни на один, будь ее воля, ибо сказать – все равно, что соврать.
До безумия правдивая, Рьёмирр предпочитает молчать о сокровенном: о Зиме, о Льярвэ, о птицах и о себе самой. О тепле ночных фонарей и о шорохе снега под ногами. О маленьком Кае, видящем Снежную Королеву, и о полярном небе, освещающем снег… обо всем том, во что она верит, и обо всем том, что стало частью ее жизни, и обо всем том, о чем говорит ей Зима, - Рьемирр будет молчать.
Ибо слова – сладкая ложь.
Ибо я буду играть с вами словами, если вы хотите играть.
Понимание не приходит с ложью – правду нужно лишь видеть.
Вам, Летним детям, нужно видеть Зиму.
Правдивая. Рьемирр не стесняется лгать, – скрывать смысл сказанного и играть словами, путать, обнадеживать и разочаровывать собеседника. Для Фьёрн’сшен разговор – это партия в шахматы, и любое сказанное слово – это не ложь, но правильный ход. Она бывает иронична, бывает закрыта, бывает – наоборот – искрення и наивна, в следующее же мгновение оборачиваясь в кокон цинизма; все бывает в словах Северного Ворона.
В конце концов, какая разница, если любое слово – лживо?
Слова – это не то, чем можно раскрыть правду, но игра Рьё.
И Рьёмирр, Снежная, слишком мудра, чтобы от такой игры отказаться.
9. Биография:
Слова – это сладкая ложь. Верьте им, и научитесь жить.
А я предпочту пустоту.
« - Рьёмирр. Рьёмирр Фьёрн’сшен. Я не помню, кто вручил мне этот дар, бессмысленный набор звуков, но он мне, безусловно, нравится. Пока что, – она улыбается… оскаливается, наслаждаясь перекатывающимся по языку именем: Ррьёмиррррр. – Впрочем, вы меня можете звать Рьё. Или Мир. Или Фьёрн. Или Сшен, если уж вам совсем припекло. Мне-то без разницы.
А глаза холодные-холодные, как будто и не ее вовсе. Гордые… гордая птица Северный Ворон, самоуверенная и одинокая, не тепла же от нее ждать, в самом деле. Бей, хоть в самое сердце бей, а в глазах ни тени страха не промелькнет. Тварь, говорят; не ошибаются.»
И говорите. Я-то знаю, что потом для вас всех будут значить слова.
Я буду смотреть на вас. Подойду поближе , улыбнусь – и отойду.
Пойте, птицы вещие, пойте. Развейте скуку.
«Что, извините? – еще и посмотрит своими глазищами так, будто нет тебя вовсе. Неважный. Незначительный. Мешается только. А может, и не так посмотрит, да кто ж ее поймет, северную… - Зим? – и засмеется. Зим мне много, скажет, и умолкнет – как будто ясно все. Улыбается, как известно ей что-то такое, что никакому другому смертному не знакомо. А может, и правда известно – она же, говорят, видела Зимы.»
Зимы. Такое короткое слово – описывающее такое время…
И вы поверили ему. Сосчитали месяцы. Перевели в года.
Зимы буду помнить только я. Те, которые «зимой» назвать нельзя.
Удачи вам в забвении.
«И смеется, не переставая. Часто, часто ее спрашивают об этом – что за «зима», о которой она говорит. Я не говорю о Зиме, я ее вижу, - так она отвечает, и никак иначе. Слишком спокойная для безумной – безумная бы сломалась. Лгунья.»
Лгунья. Но вы-то никогда не поймете, что я не могу сказать вам правду.
Зиму услышать нельзя. Зима – это и есть правда.
Слова – дите летних времен. Радуйтесь им.
«Рьемирр Фьёрн’сшен.
Это имя никогда не встретится внимательному глазу ни в газетах, ни в книгах, ни в списках учителей и начальников.
Persona non grata. Человек, которого никто и нигде и никогда не ждал. Человек, которого нет. Чужой. Многим, даже отрекшимся от прошлого, есть куда вернуться: будь то любимый отеческий дом или шалаш на берегу реки, или помойка за детской площадкой. Многим хотелось стать таким же человеком-без-дома, многим хотелось уйти. Но даже самые безумные и самые отчаянные – они всегда находили новый дом.
Рьёмирр никогда не желала этой участи. Рьёмирр, наверное, вообще ничего никогда не желала, кроме скорой Зимы – об этом она молилась денно и нощно богам, в которых она вряд ли верила. Рьёмирр не помнит, была ли она когда-либо – до того, как чье-то имя стерлось с какой-то страницы Книги Судьбы. Рьёмирр знает, что сама она началась сразу же после этого.
Рьёмирр слышала Зиму, видела Зиму, и все, чем она дышала, был морозный воздух заледенелых фьордов. Дом… далеко, отчаянно далеко, если и был он вовсе, то был он не в этом мире, а где-то дальше – между сном и явью.
Рьёмирр пришла из бело-голубой дымки, покрытой узором снежинок, и в эту бело-голубую дымку она уйдет позже. Однажды – однажды ее разум сковал мороз, выбеляя, осветляя память, оставляя лишь запах скандинавской зимы… До воспоминания о Зиме не было ничего. Лишь в этом Рьёмирр была уверена.
Некоторые знакомые Сшен, называющие себя друзьями ее, говорят, что она появилась – из ниоткуда. Светлым морозным вечером далеко-далеко на севере, когда полярные ночи уже близко, но до северного сияния – мили пути. Стояла и ждала чего-то, судя по виду ее – скорой смерти.
Некоторые говорят, она просто пришла, приехала из иного города, поселилась и стала рассказывать басни… стала молчать о баснях. Говорили также, что ее преследует кто-то, и она скрывается; говорили, что она безумна.
Многое говорили люди о ее загадочном появлении. Фьёрн молчала. Фьёрн не любила говорить.
Фьёрн знала только, что до Зимы у нее не было ничего –
И после Зимы у нее осталась ледяная пустошь.»
© Из никогда не написанной повести о Зиме.
Глупо говорить обо мне.
Обо мне можно только молчать.
10. Пробный пост:
Это настоящее умение – скользить пальцем по стеклу. Запотевшему, хрупкому, целую вечность текущему куда-то очень далеко стеклу. Рисовать картины - как будто на изморози, как будто ноготь – это маленькая острая снежинка-художник, создающая свою стеклянную, текущую, а может, и вовсе замерзшую картинку. В наушниках – скрип снега под ногами, едва слышный самому чуткому уху шелест падающих хлопьев и разговоры за чашкой горячего чая.
Летняя зима… Она теплая, не как Та-Что-Шепчет. Здесь Зима – это домашний снежный барс, скрутившийся в комок белого меха у стрекочущего камина; здесь Зима – это ветер, уносящий слова ни-о-чем в освещенную огоньками окон даль.
Разговоры ни-о-чем. Ради такого и стоило придумывать все эти наборы звуков, сливающиеся в слоги, а затем – в слова и предложения, не несущие никакого смысла. Все – ради зимних разговоров ни-о-чем и света фонарей у тротуаров.
Летняя тишина.
С улыбкой стоит вспомнить тишину зимнюю – они такие разные, такие непохожие… и чудесные. Обе. Всё влекущая к себе кого-то тишина летней зимы и близнец, ждущая тишина Зимняя. Одна – танцующая меж занавесок ночным снегом, смеющаяся детскими ссорами и улыбающаяся греющимися кошками; вторая – танцующая суровым, порывистом ветром и смеющаяся снежными бурями.
«А может, Зима зашла сюда погреться, а, Льярвэ?»
Ловец молчит, смеется серебристыми гранями. Льярвэ тоже тепло – неожиданно, удивительно и внезапно. Осколок далекой Северной Зимы, - как он мог знать, что бывает вот так? Что ветер не свестит между гранями, что снег не рвет серебро, что жить – это не только бояться, как бы не распасться тысячью металлических капель… А вот так, просто жить и ловить сны.
Рьёмирр рассмеялась, заканчивая свой ледяной эскиз – маленькая копия Льярвэ, того Льярвэ с которым они вместе никогда-не-жили в суровых снежных бурях. Такой же Ловец Снов – и неуловимо другой; отчаянный, резкий… Как острое пронзительное «Льярвэ», пусть звуки и солгут вновь.
Фьёрн’сшен поднялась, широко распахнув окно – стайка теплокровных снежинок ринулась навстречу согретому свечой воздуху, похитив и рисунок изморозью, и огонь. Где-то далеко-далеко, за чертой города, залаяли не то волки, не то собаки. Где-то завыл ветер.
Рьёмирр рассмеялась – заразительно, громко, бесстрашно засмеялась открытому окну и этому пьянящему морозному воздуху, и глубоко-черному небу, такому, что бывает только перед рассветом. Засмеялась фонарям, которые однажды мигнут и погаснут, и разговорам, начавшимся внезапно и так же внезапно оборвавшимся.
Рьёмирр рассмеялась Зиме, даже здесь, в этом теплом летнем мире, скользящей между потоками воздуха и нет-нет, а проблескивающей в переливах снежинок.
И Зима рассмеялась в ответ.
- Не погреться ты сюда зашла, Снежная. Что нашла ты вдали от ветров? – голос заглушал внезапно нахлынувший порыв воздуха – и правильно. Зима все знает без слов, и Льярвэ все знает без слов, и Ветер все знает без слов, а слова – это удел Лета. Снежная не за тем сюда пришла.
Рьёмирр закрыла глаза, улыбаясь, чувствуя, как порывистый рвет ее кожу, и как легкие наполняются сладостным морозом, и как снег вплетается в вороньи перья волос, и как Льярвэ наливается светом на шее.
Глубокий вдох – и Фьёрн не-открыла глаза в другом месте и в другое время.
Кругом царила Зима.
Ловец Снов мерцал.
11. Связь с вами : ICQ#262710028
Анкета перемещается в архив, ибо игрок удален. Кесс
Зима близко. Я слышу ее.
Ждать уж недолго - безжалостный снег,
что позади я оставил, укроет.
И не сомкнуть тяжелеющих век,
и вспоминать очевидно не стоит...
...О, не молчи! Отвечай же скорей!
Я ведь всего лишь твой странник печальный...
Вереск! Скажи мне, в какой же из дней
встал я на путь одинокий и странный?...
__
Внешность: белая кожа, черный плащ, наушники с ветром в ушах.
Вещи с собой: плеер, мелочь, разум и вера.
Сообщение отредактировал Рьемирр - Вторник, 24.05.2011, 15:44 |
| |
|
|
